д висгниа_воилокгнаиа_алтана1 жпдж

Мебельные мастера начинают все больше обращаться к наследию Рима и Древней Греции для более тонкого построения нового стиля. Уже в ранних работах прослеживается основной принцип – отказ от криволинейных форм, излишней аффектации, разумное количество декора. Серьезные отличия возникают и в конструктивных особенностях построения мебели, которые можно легко отследить на примере изготовления ножек – если предыдущие стили предполагали использование плавных переходов каркаса непосредственно в саму ножку, создавая тем самым иллюзию монолитности, то стиль классицизма, соблюдая правила античности, пытается преподнести ее как независимый элемент, подчеркивающий ее функциональность – прежде всего несущий элемент.

Диван становится мягким благодаря наполнителю, которым может служить поролон, полиуретан или пружинный блок. Сложно сказать, какой наполнитель лучше – здесь все индивидуально. Но следует помнить, что, садясь на диван, Вы должны чувствовать, как он прогибается, а когда встаете – поверхность дивана должна сразу же принять первоначальный вид. Также следует знать, что наполнение дивана должно иметь разную плотность в его сиденье, спинках и подлокотниках. Некоторые модели имеют на всех чехлах молнии, чтобы покупатель мог посмотреть набивку и поменять ее по необходимости.

Новая Мебель

Традиционно кованая мебель – черная. Но при желании, ее можно покрасить в разные цвета. Есть декоративные краски – патины, которые позволяют создавать эффекты «старения» с бронзой, медью и серебром, а также патина может быть зеленоватой и розовой. Патина создает на предметах фактуру «прокованность» – небольшое неравенство имитирует место удара молотом по металлу. Такая «прокованность» придает кованым изделиям особую ауру.

Мебель из металлической проволоки первой сделали Чарльз и Рэй Имсы в 1951 году, но придумал ее скульптор Гарри Бертой. Бертойа интересовали отношения формы и пространства. Его проволочная мебель – это вещь, эфемерно растворившаяся в пространстве, вещь, обнаженная до математической формулы, до чистой формы. "При ближайшем рассмотрении становится ясно, что он сделан почти из воздуха... Пространство свободно проходит сквозь нее", - говорит Бертойа о своем произведении. Однако из-за того, что стул упростился к графической конструкции, сбросив с себя привычную плоть припухших сидений и толстых ножек, он вовсе не стал ясен, наоборот, – теперь он стал казаться многозначным и совершенно непостижимым как древний магический символ. Мебель Имсов и Бертойа была очень эргономичной: гнутые металлические стержни вторили контурам человеческого тела.